http://tomasi.livejournal.com/262956.htm
http://tomasi.livejournal.com/263304.htm
Как меня усадили на Янтарный трон...
Юнона Ивановна
На следующий день, утомлённые ненавязчивым сервисом Аслан-Сити, мы попытались снять жильё в частном секторе. Ведь почти у каждого домика объявление: «Сдаётся внаём».
Приятный палисадник. Хозяйка Юнона Ивановна ведёт нас по дорожке, выложенный плитками, в свой аккуратный домик. Вокруг кипение розовых флоксов и белых гортензий. На пальцах у Юноны Ивановны перемигиваются золотые перстни с рубинами, на шее на цепочке очки, губы покрашены, глаза смотрят в прищур, очаровывая пульсирующим зрачком. Сдаются две комнаты с санузлом, еще одна комната на втором этаже. Чисто так, что даже воздух кажется накрахмаленным. Вечерами не посидишь, не выпьешь вина, не откушаешь таранки, не сверишь свои хайки с общей ренгой. Знай себе, заглаживай рюшечки на белой блузке и корми канарейку под концерт Брамса.
И мы решаем вернуться в Аслан-Сити доживать наши дни на Куршской косе.
Янтарный
По дороге в Янтарный аисты: аисты на столбах электропередач, на крышах, аисты на руинах целыми семьями-родами. Аисты могут селиться на одном месте триста, четыреста лет. Миша нам рассказывал, что аистов тоже кольцуют. Забираются на лестнице к ним в гнездо и…
Страшно себе представить задачу: «окольцуй аиста». У аиста размах крыльев в три раза больше моего роста, а клюв, клюв какой! Да один клюв, как я вся! Окольцуешь такого, а он и скажет: «теперь Ты моя подруга навеки !»
Сколько страшных сказок таит в себе Восточная Пруссия.
По дороге в Янтарный суровый еловый лес с черникой и земляникой — безлюдный, с повторяющимися знаками, свидетельствующими о непуганых лосях. Все пишут ренгу, лоси тоже, и я пишу.
Янтарный завораживает золотым блеском янтаря. Все уже купили и мышек для кошелька, и денежные деревья, и колечки и браслетики, а янтаря всё прибывает и прибывает, как в сказке Катаева про цветик-семицветик.
(Музей янтаря в Янтарном)
За янтарное украшение некогда можно было купить раба. Если члены Ордена находили у простого человека янтарь, он приговаривался к смерти.
Считается, что янтарь отводит беду и не даёт сглазить своего хозяина.
Меня обогрели, дали в руки Царь-камень, короновали
А Нора нашла свою мушку в янтаре
(Только эта мушка – не её.)
Наконец мы, вкусив яств «Янтарного» за столиком кафе среди деревьев со стволами, обвязанными безумной вязальщицей, желающей принарядить столетние липы в полосатые чулки, отправляемся к морю.
Балтика слушает нас и подбрасывает нам всё новые впечатления, вынимая их, как Шляпник Кролика из саквояжа.
На следующий день мы едем в Кенигсберг. Гуляем по центру, стоим у могилы Канта. Я ставлю свечи в православном притворе Ратуши. Экскурсовод рассказывает детям о Канте: «Сначала Кант не женился, потому что был очень бедным, а потом, когда стал профессором, потому что очень сильно болел». Прыскаю в кулачок, переглядываюсь с Петей. Петя и в Ратуше нашел японские иероглифы.
Оставляем Нору и Сергея любоваться Калининградом, его мостами и башнями, а сами едем в мой город детства. В 30 км от Хайнрихсвальде молодой Кант работал учителем-гувернером после университета.
