как по холсту ван гога куросава
"Сны" Курасава
Новые стихи Германа Власова.
Гера пишет в Фейсбуке на свреей странице :
"Учительская газета" любезно разместила мою подборку вместе с такими замечательными людьми, как Саша Кабанов, Михаил Иверов, Инна Кулешова, Сухбат Афлатуни, Сид Янышев и многими другими: Это спецвыпуск "Литературный альманах". Его можно купить в бумажном виде (№30), но пока как сетевой вариант он, увы, не открывается. В связи с этим - несколько стихов из подборки я размещаю ниже. Спасибо Анне Хрусталевой - вдохновителю и организатору проекта
Картина Вермеера Вот так примерь, стань ближе к свету и не во двор смотри - сюда, чтоб солнце высветило летнее белки, и сделалась заметною в них заблестевшая вода; и воротник на кофте хмурой, как снег на черепице крыш, лежал. В тюрбане от гяуров чуть вопросительной фигурой вполоборота ты молчишь. Молочны лоб и подбородок, краснеет приоткрытый рот. Что это - молодость, порода? Твой водомеркою сквозь годы взгляд испытующий плывет, сам спрашивая: это жемчуг, воск белый, рыбья чещуя? Движенья губ одной из женщин в весенней лихорадке шепчут: - Она моя иль не моя? Тебе сейчас пойдут любые, рождая домыслы подруг. Настали времена сырые… Еще тебя зовут Мария, ты смотришь - с Севера на Юг. *** Жить Москвы не замечая (взгляд куда-то вбок) - проблеск улицы, ее кривая, локон, локоток. В будни взбешенный и пенный, на моргающем коне, - милый мой Кривоколенный, ты приснился мне в эту Троицу, в Ее субботу связкою ключей: пядь идущих на работу в тишине звончей; Ты уток или основа? Нитью, уводящей в рай, так на Чистопрудном снова прозвенит трамвай; уток стая перелетных, пряжа, полотно пруда и чернил подземных откуп - зеркало (звончей) вода. Это перстенек потерян, найден. Чиркнул стриж. Это, сам себе не веря, в зеркало, на дно глядишь. *** памяти А. Сопровского говоришь погода теперь не та мандарин не купишь снежок не слепишь есть еще могильная теснота юбкой за ограду гляди зацепишь и поэтов зрение не в чести как оно сплелось там у евтушенки принимают мертвые до шести за стеной сплошной на преображенке и такого страха в помине нет огорчится Иов своё отдавший но спасибо Господи за тот свет из-за туч октябрьских просиявший за любовь и горечь за хлад и зной всё как листья осенью всё красиво если снег опять не пойдет зимой и за это тоже Ему спасибо * * * Теплота от короткого слова, а потом – долгота, маета. Тереби его снова и снова, будто гладя чужого кота. Проводя между пальцев шерстинки Или – взвесив – о, хитрый прищур, эскалатором ниже Неглинки я похожие лица ищу. Все они потянулись навстречу, позабыли значенье одно. – Добрый вечер, – твержу, – добрый вечер. Опускаюсь на шумное дно. И в вагоне умышленно старом станет кресло толкать и качать. От короткого слова удары – говорить про себя, не молчать. *** Это в сером, это в белом, это кто… не привыкший к подаванию пальто… без улыбки, от которой… без палат (даже цвет ее помады небогат)… Вкус провинции (синица, воробей), мелкий дождь (скорей со лба его убей), рыжий кот залез на груду кирпичей, это город - город русский и ничей… Это церковь… Тонет радуга в реке, лезет божия коровка по щеке… Белый клевер, ветки шорох, душный вздох… звезды августа облаял кабыздох… Стрекотание кузнечика с куста, рядом корчится, как грешник, береста; режет воздух поезд, давит мошкару… Дождь опять пошел, закончится к утру… *** Хочу отдельности, как летний дождь отвесный, - не общности, не сети повсеместной; единственности - карий с голубым (не желтый, не зеленый, - не с любым). Еще затылком, холодок почуя, осмысленности тлеющей хочу я, - как молнии, отцарствующей в вышних; хочу длиннот - повисшими на вишне. Слепого солнца рыжие заплаты… Окрылой тишины хочу крылатой; царапающие – белоградин – санки, икриные, пугливые овсянки глаза и, будто сложенные вместе, две палочки, две крохотные в тесте. Вот вдумчивость намокшая, нагая так желтоклюво, перисто шагает по смоченной траве и по болотцам, по маленькой губе, по обороткам от пишущих машин; по их молчанью - гудит огонь и пахнет кирпичами. Не в зрелости еще, но и не юной – хочу пугливой красоты июня; овсянок, лета, вишни и камина – и молнии хочу, и муравьино…  "Сны" Курасава * * * без вас обоих как без верных слов все остальное слишком непонятно где ткань а где канва уток и шов белила сурик масляные пятна и наконец апреля благодать наружный блеск зов дудочки лукавой и я рискую весело блуждать как по холсту ван гога куросава а с вами и секунды небыстры то под руку то порознь сестры-рыбы трава деревья звезды и костры в одну ладонь устроиться могли бы и улица чья башенка остра и лестница не якова витая храни тебя от вымыслов сестра серебряная рыба золотая |